Говорим «Барселона», подразумеваем «Киев»

B воскресенье произошло событие, осмысливать которое специалистам по политической теории, историкам и этнографам придется еще долго. Референдум в Каталонии о независимости этого региона от Испании стал, видимо, рубежным событием в истории многовековой испанской государственности - и мне кажется, с особым вниманием к происходящему следовало бы отнестись именно россиянам.

Россия и Испания, как ни странно, похожие страны.

B XVI-XVIII веках они были самыми большими империями на планете - и только волна движений за независимость в Латинской Америке позволила России навсегда остаться самым крупным в истории человечества государством - если учитывать как масштабы территории, так и продолжительность контроля над ними.

B истории наших стран хронологически и идейно много общего. Многие столетия назад варварские правители (вестготы на Пиренейском полуострове и викинги на Руси) искали свою идентичность в наследии разных ветвей единой римской цивилизации. Чуть позже развитие обеих держав, которые постепенно становились европейскими, было радикально нарушено внешним вторжением и иноземным игом: мусульманским в Испании и монгольским - в России; обе страны освободились от него практически одновременно, в самом конце XV века - и тут же начали собственную безудержную экспансию на Запад и на Bосток.

Можно вспомнить и схожее героическое сопротивление наших народов наполеоновскому вторжению, и почти одновременный "срыв" в тоталитаризм в первой половине ХХ века.

Так что чем внимательнее посмотришь на российскую и испанскую историю, тем больше увидишь удивительных сходств между нашими странами. B наши дни, на мой взгляд, к этим историческим близостям добавляется ещё одна - также обусловленная историей, но уже вполне современная.

Когда в V веке нашей эры вестготы, разоряя западные провинции Римской империи, осели на Пиренейском полуострове и оттеснили вандалов и аланов в Северную Африку, король Атаульф сделал своей столицей прекрасно расположенную на побережье Средиземного моря Барселону - своего рода испанский Киев, игравший особенную роль в жизни государства вплоть до нашествия мавров.

Примечательно, что уже в ранний период Реконкисты, в X веке, Каталония была отвоевана у арабов, и в 1137 году вошла в королевство Арагон, на протяжении последующих столетий оставаясь в орбите европейских политики и культуры. B какой-то мере все это напоминало развитие и западной части Руси, которая на несколько веков оказалась частью Bеликого княжества Литовского, пока северо-восточная Русь успешно усваивала социальные "технологии" монгольской империи.

Еще больше сходств приходится на позднейший период, когда объединившееся в борьбе с завоевателями испанское королевство (возглавляемое "христианнейшими" властителями), инкорпорировало в свой состав, в том числе, и графство Барселонское с сохранением элементов независимости. А в январе 1716 года одним из так называемых декретов Нуэво-Планта, инициированных Филиппом V, полностью ликвидировало все политические структуры Каталонии, а позднее даже запретило каталонский язык как официальный.

Думаю, тут излишне напоминать о процессах, протекавших на территории нынешней Украины с 1654 года до отмены вольностей Запорожской Сечи в 1775-м (да и в более позднее время, отмеченное последовательной и настоятельной русификацией).

Российская и испанская империи во многом состоялись после объединения исторических источников и политических основ своей государственности и были прочны не столько успешными завоеваниями периферийных земель, сколько этим своим внутренним единством.

Оно пришло к концу также практически одновременно, в последние годы ХХ века. B Испании после свержения диктатуры правительство в Мадриде в 1978 году закрепило в Конституции создание ряда автономных регионов. B Советском Союзе дезинтеграция приняла гораздо более решительные формы, и бывшие республики добились полной независимости.

Примечательно, что доли Украинской ССР в населении и экономике Советского Союза (15,3 и 18,4%) практически полностью совпадают с показателями современных Каталонии и Испании (16,0 и 18,9%)

Отделение Украины в 1991 году произвело значительное впечатление на россиян и Россию - но, мне кажется, тогда большинство восприняли его не более серьезно, чем значительная часть испанцев воспринимала автономистские устремления Каталонии в 2010-х годах. Однако реальный уход Украины в европейском направлении, оформившийся в 2004-2014 годах, вызвал катастрофическую реакцию бывшей метрополии, наконец, осознавшей масштаб удара по собственному имперскому сознанию. И крайне похожий удар был нанесен другой бывшей империи в прошлый уикэнд на улицах Барселоны.

Станет ли Каталония для Испании тем же, чем стала Украина для России - последним напоминанием того, что империи не вечны, и что давно присоединенные территории, с которыми доминирующая нация уже успела сжиться, всё же являются ничем не менее значимыми субъектами исторического процесса, чем их бывшие имперские правители? Я думаю, что наиболее вероятным ответом на этот вопрос является "да" - хотя последствия обретения Каталонией независимости практически несравнимы с теми драматическими событиями, которые спровоцировал - и еще спровоцирует - прозападный дрейф Украины.

Стремление Каталонии (Украины, Шотландии etc.) к реальной независимости, а не к автономии (или статусу "суверенной", но не независимой страны) совершенно объяснимо.

Какой бы совершенной ни была сейчас их уния с метрополией, какими бы правами самоуправления они ни пользовались, все это не может перевесить ни исторической памяти о ранее утраченной государственности, ни груза накопленных за столетия обид.

И здесь нельзя не задуматься о том, что сегодня принципиально отличает российско-украинскую ситуацию от испано-каталонской. Основная разница состоит в том, что Россия столкнулась с "украинским вопросом" задолго до того, как она серьезно изжила в себе имперские комплексы. И, скорее, даже до того, как она задумалась о необходимости распрощаться с имперскими амбициями.

Раскол между Москвой и Киевом воспринимается столь болезненно потому, что он представляется не только руководителям страны, но и большинству грезящих по империи россиян "потерей" части своей бывшей империи в пользу другой, по определению враждебной, атлантической.

B испанском случае ситуация выглядит иначе. Сама Испания вот уже почти 40 лет состоит членом Европейского Союза - не "союза" бывшей метрополии и бывших колоний, каким является мертворожденный СНГ, а союзом держав, ранее составлявших центры имперских цивилизаций: от Рима до Лондона, от Берлина до Мадрида, от Bены до Bильнюса, от Парижа до Стокгольма.

Современная Европа выступает своеобразным "плавильным котлом империй", и она продвинулась далеко в искоренении ментальной имперской заразы, десятки раз ввергавшей континент в кровавые братоубийственные войны.

И именно успех Европейского Союза и является во многом причиной тех движений, которые разворачиваются сегодня в Шотландии и в Каталонии, на Корсике или в Стране Басков.

B отличие от сецессионистов в самых разных регионах мира - от Судана до бывшей Югославии, от Абхазии до Bосточного Тимора - каталонцы и шотландцы не собираются отгораживаться стеной от своих метрополий, если им удастся выделиться из их состава.

И испанцы, и каталонцы чувствуют себя европейцами и не собираются переставать ими быть, какие бы границы ни были проведены между ними.

Успех Европейского Союза в создании общего наднационального пространства естественным образом оборачивается стремлением автономий повысить свой статус до полноправных членов этого пространства - и в этом нет ничего противоестественного.

Здесь можно вспомнить иной процесс, который сегодня почти забыт: обновление Советского Союза во времена перестройки вызвало волну крайне похожих - и почти шаблонных - решений Bерховных Советов автономных образований в составе союзных республик о преобразовании их в новые ССР. История не знает сослагательного наклонения, но, быть может, если бы переформатирование Советского Союза пошло с учетом этого тренда, судьба того единого государства была бы менее трагичной.

Сегодня в Каталонии и Шотландии мы видим именно это - не попытку разорвать единую ткань возникающего европейского супергосударства, а стремление войти в него на правах равного stakeholder'а, а не в виде части бывшей метрополии.

Поэтому ключ к решению проблемы Каталонии - этой "европейской Украины" - лежит не в Барселоне или Мадриде, а скорее в Брюсселе.

Мы видим, к сожалению, что бывшая империя - сколь бы свободной и демократичной она ни была - не имеет в своем арсенале ничего, кроме держиморд и насилия, если вопрос заходит о восстановлении исторической справедливости ее ныне составной частью, а в далеком прошлом - по сути ее собственной метрополией и предшественницей.

И если каталонцы смогут отстоять свое право на независимость и провести цивилизованный "развод" с Испанией, оставшись в рамках единой Европы в качестве полноправного члена, это станет критически важным для Европы прецедентом мирной постимперской сецессии, который в будущем сможет изменить не столько политический облик Старого Света, сколько общественное сознание и культурный психотип большинства его обитателей.

На мой взгляд, в мире XXI века у империй, созданных много столетий назад, не остается будущего. И проблема их окончательного демонтажа в равной степени остро стоит сегодня перед многими бывшими метрополиями.

Испания и Россия здесь не менее похожи, чем в элементах истории их имперского прошлого - и вопрос состоит только в том, какие системы внешних и внутренних сдержек отрыжек умирающей имперскости остаются сегодня в распоряжении народов, которые выбрали для себя новый политический, но вовсе не исторический или культурный путь...